Вооруженные силы Сирии на седьмой год войны: от регулярной армии к добровольческим корпусам

С начала гражданской войны в Сирии режим Б. Асада проводил мероприятия по адаптации лояльных ему вооруженных формирований к условиям внутреннего конфликта, к которому они оказались абсолютно не готовы.

Сирийская арабская армия

В частности, в Сирийской арабской армии (САА) преобладали исключительно тяжелые бронетанковые и механизированные дивизии. Всего таких соединений было одиннадцать (а также две дивизии «специальных сил» — 14-я и сформированная непосредственно перед началом гражданской войны 15-я). В них был переизбыток танков и иной бронетехники и дефицит легких мобильных, хорошо подготовленных подразделений. Они также имели громоздкую штатно-организационную структуру и не могли решать поставленные задачи в ходе внутреннего конфликта.

Массовое дезертирство окончательно поставило крест на боеспособности этих дивизий, за исключением 4-й механизированной, 14-й и 15-й дивизий специальных сил, а также «Республиканской гвардии». Из остальных дивизий, чьи штабы одновременно являлись и штабами военных секторов, был выделен их боеспособный компонент, сведенный обычно в одну из четырех штатных бригад. Так, например, в 1-й танковой дивизии такой бригадой стала 76-я и в 10-й дивизии — 56-я бригада. На основе штабов дивизий удалось создать элементы командования по территориальному принципу, большинство из которых действуют и до настоящего времени (кроме штаба дивизии в Ракке). Они послужили основой территориальных или позиционных сил.

Большинство дивизий или бригад с их номерами являлись соединениями подобного дивизионного и бригадного уровня только на бумаге и в сводках новостей. В реальности они не представляют соответствующей боевой ценности. Скорее, они напоминают дивизии и бригады российской армии времен первой чеченской кампании. Данная ситуация сохраняется и в настоящее время, и второе падение Пальмиры в декабре 2016 г. это наглядно продемонстрировало. Находящиеся поблизости в провинции Хомс военные части не смогли выделить каких-либо существенных подкреплений и направить их в помощь гарнизону Тадмора, несмотря на то, что на бумаге эти силы выглядели очень грозно. Таким образом, главными проблемами режима на первом этапе войны стали как комплектование САА личным составом, так и отсутствие в ней мобильных сил и легкой пехоты, способных оперативно затыкать бреши в случае возникновения угрозы на том или ином направлении, а также вести боевые действия в городских условиях и на местности со сложным рельефом.

Сформированные после 1982 г. для операций в горах Ливана четыре пехотные бригады быстро потеряли боеспособность, будучи набранными из нелояльных режиму сирийцев. В результате на первом этапе войны режим Б. Асада в качестве мобильных сил легкой пехоты мог рассчитывать лишь на 14-ю и 15-ю дивизии специальных сил. Их подразделения действовали по всей территории страны, перебрасываясь на различные участки. Такую же боевую работу выполняли и отдельные полки специального назначения. Спецназом, естественно, все эти силы можно было назвать весьма условно, так как они применялись исключительно как легкая пехота и штурмовые силы. Но надо отметить, что по уровню боевой выучки они превосходили иные сирийские соединения и части.

В качестве мобильных бронетанковых и механизированных подразделений, которые использовались по всей Сирии, на наиболее угрожаемых направлениях были бригады и батальоны 4-й механизированной дивизии, которые усиливались подразделениями иных «тяжелых» дивизий. Танковые и механизированные батальонные группы этих соединений часто применялись совместно с частями 14-й и 15-й дивизий специальных сил, обеспечивая им бронетанковую поддержку. Впоследствии также в качестве пехотного компонента 4-й дивизии часто использовались отряды ливанской «Хезболлы», как это можно было наблюдать, например, в ходе боев за Алеппо.


Группировки, сражающиеся на стороне режима

Тем не менее всех боеспособных соединений САА, включая части «Республиканской гвардии», которые также сохранили боеспособность, но были ориентированы прежде всего для обороны правительственных кварталов Дамаска, а одна бригада была развернута для защиты Латакии, было явно недостаточно не только для наступательных действий, но даже для обороны т.н. «Полезной Сирии». Собственно, и в настоящее время численность САА вряд ли может превышать 70 – 80 тыс. бойцов.

Шабиха и Национальные силы обороны

Режим не имел возможности восстановить в полной мере боеспособность САА ввиду массового уклонения от службы в ней. В такой ситуации Б. Асад был вынужден, по сути, пойти по пути своих противников, позволив любым лояльным ему группам, партиям и общественным движениям создавать собственные вооруженные группировки без какого-либо управления этим процессом из Дамаска. За счет формирования большого количество военизированных структур различного происхождения, которые взяли на себя местные партийные ячейки БААС, крупные бизнесмены, связанные с режимом Б. Асада, или даже преступные сообщества, на протяжении 2012 г. была частично решена проблема комплектования вооруженных сил. Их удалось усилить пехотными подразделениями, которыми стали эти военизированные иррегулярные формирования. Их называли обобщенным наименованием «Шабиха». Начиная с 2012 г., Шабиха появляются во всех регионах Сирии, подконтрольных режиму. В тот период численность этих сил оценивалась в 40 тыс. чел. Однако в последующем она только возрастала.

Некоторые отряды действовали исключительно на ограниченной территории — в городском районе или поселке, где и были сформированы. Иные, например, созданные влиятельными магнатами, могли быть использованы во всей Сирии. Эти подразделения также сильно отличались по уровню экипировки и вооружения, подготовки бойцов, дисциплины. Некоторые представляли исключительно местные силы, другие имели сложную иерархию, ведущую в Дамаск. В любом случае Шабиха спасла армию от истощения и оказалась в некоторых случаях даже более эффективной и устойчивой в городских боях и при обороне населенных пунктов, чем САА.

Многие эти отряды обрели дурную славу, прежде всего связанную с их преступлениями против гражданского населения, что нашло отражение и в документах ООН. Вопреки распространенному мнению далеко не все группы Шабиха были алавитскими. Некоторые были сформированы из суннитов. Например, в Алеппо роль Шабихи играл суннитский гангстерский клан «Барри», прославившейся своей жестокостью; точно такую же репутацию завоевал христианский преступный клан, ранее контролировавший пути контрабанды, ставший Шабиха в районе Эль-Кусейра.

На следующей стадии военного конфликта реформированию подверглись уже собственно эти «разношерстные» иррегулярные формирования, которых попытались привести к общему знаменателю и придать им более или менее единое устройство. В связи с этим сирийские власти, начиная с 2013 г., создают «Национальные силы обороны» (НСО), подчиненные «Народным комитетам». В формировании этих подразделений приняли участие иранские военные советники, которые в качестве образца предложили структуру и программу обучения «Басидж» — иранской военизированной милиции.

Иностранные шиитские группировки

С учетом того, что САА даже с помощью НСО не была в состоянии переломить ход войны, в этот период в стране появляются «шиитские джихадисты» — иностранные боевики различных шиитских организаций из разных стран, которые с того момента становятся неотъемлемой частью вооруженных сил режима. Наиболее известные среди них — ливанская «Хезболла» и многочисленные иракские группы, такие как «Лива аль-Зульфикар» и «Лива Асадуллах аль-Галиб», возникшие на фундаменте «первопроходцев» шиитского джихада в Сирии из числа иракских сил — «Ливы Абу Фадль аль-Аббас» и конгломерат иракских шиитских группировок, связанных с «Асаиб Ахль аль-Хакк».

В САР также действуют формирования, подчиненные непосредственно иранскому командованию «Аль-Кудс». В частности, набранные из афганских шиитов «Фатимиюн» (их общая численность в лагерях в Иране составляет 18 тыс., из них 3–5 тыс. находятся в Сирии и меняются на основании ротации) и пакистанские «Зейнабиюн».

«Сирийская Хезболла» — сирийские шиитские группировки

Многие из этих иностранных шиитских группировок начинают формировать в Сирии свои «дочерние структуры» — как связанные с ними напрямую, так и финансируемые из шиитских фондов. Это так называемая «Сирийская Хезболла», в которую входят силы «Сирийского национального идеологического сопротивления» — местные филиалы ливанской «Хезболлы», а также «Сирийское исламское сопротивление», к которому можно отнести местные сирийские фракции иракских шиитских группировок. Эти силы состоят из сирийских граждан — как шиитов, так и «хомейнизированных» суннитов и алавитов. Так, например, иракская «Катаиб Сайид аш-Шухада» сформировала из сирийцев свой местный филиал — «Лива Сайида Рукайа». А действующая в осажденном Дейр-аз-Зоре «Лива имам Зейн аль-Абидин» — один из многих филиалов ливанской «Хезболлы» в САР. Большинство таких группировок фактически так и не вошли в НСО и по-прежнему пользуются самостоятельностью.
Другие группировки, наоборот, даже стали подразделениями САА. Так, в 4-й дивизии есть шиитский полк местной (сирийской) «Хезболлы» — «Лива Сейф аль-Махди». Общая численность всех формирований, связанных с Ираном, можно оценить в 130 тыс. чел. Из них 30 тыс. — это иностранные шиитские боевики и 100 тыс. — сирийские шиитские группировки и подразделение НСО, состоящие из суннитов и алавитов и иных сирийцев, но находящиеся под контролем иранских военных советников и частично или полностью финансируемые Ираном.

«Силы Тигра», «Соколы Пустыни» и частные военные фракции

Следует отметить, что наступило четкое «разделение труда» между САА и НСО, где армия в большой степени играет роль танковых и тяжелых механизированных подразделений, а НСО — пехотных частей, иногда даже посаженных на бронетехникику (БТР, БМП), принадлежащую армии. Тем не менее армейское командование прилагает усилия для создания собственного пехотного штурмового компонента, который должен был дополнить силы СпН из 14-ой и 15-ой дивизий. Таким образом, осенью 2013 г. появляются «Силы Тигра», развернутые в одноименную дивизию.

Предусматривается возможность предоставить российскому военному командованию широкую степень независимости в проведении военных действий без необходимости привлекать проиранские формирования и менять в угоду им ход той или иной операции. Так, изначально призванные стать еще одним «элитным подразделением армии», эти силы находят серьезных спонсоров, связанных с разведкой ВВС и преследующих собственные цели. В результате они не столько усиливают 14-ю и 15-ю дивизии, сколько, наоборот, ослабляют их, переманивая наиболее подготовленных бойцов. Ослабили они и оставшиеся боеспособными армейские части, такие как 4-я механизированная дивизия или 11-я танковая, из которых также забирали лучшие офицерские кадры в подразделения дивизии «Силы Тигра» и его отдельные бригады — «Силы Гепарда» и «Силы Пантеры». При этом они подчиняются штабу САА весьма формально, будучи, по сути, подразделениями, связанными с разведкой ВВС. Пока, наконец, «Силы Тигра» не превращаются в полностью автономную «фракцию» сирийских проправительственных сил, имеющих и собственные танковые части (оснащенные новейшими российскими танками Т-90), и иные подразделения, обеспечивающие им широкую степень независимости.

Появление «Соколов Пустыни», уже исключительно частной военной компании, хоть и аффилированной с САА, также ослабляет состав 14-ой и 15-ой дивизий. Теперь их названия очень редко можно встретить в сводках боевых действий, в отличие от тех же «Тигров» или «Пустынных Соколов».Таким образом, кроме САА и сил обороны появляется еще один компонент вооруженных формирований, действующих на стороне режима, — частные подразделения. Помимо уже названных соединений, к ним можно отнести подразделения «Катаиб аль-Джабалауи» и «Леопарды Хомса» (но есть и другие), сформированные Рами Маклуфом и его «Ассоциацией аль-Бустан».

Российский след — добровольческие штурмовые корпуса

Наконец, при участии российских военных советников начал формироваться 4-й добровольческий штурмовой корпус. Местом его формирования стала провинция Латакия. Примером послужила бригада «Щит Побережья», созданная в Латакии из местных алавитских добровольцев при поддержке «Республиканской гвардии». Отличие 4-ого корпуса от ополченческих и территориальных НСО в том, что служба в нем не являлась альтернативой службе в САА. Корпус должен был формироваться из уже отслуживших «ветеранов» или тех, кто по тем или иным причинам были освобождены от службы. Но по факту его укомплектование, как это часто и бывало, происходит путем переманивания бойцов иных, в том числе конкурирующих, структур, то есть дивизий Армии или НСО. При поступлении в это подразделение сохранились гражданские зарплаты, к которым добавлялись новые выплаты, что указывает на серьезные источники финансирования.

В результате к осени 2015 г. из 6 набранных местных добровольческих бригад (некоторые, вероятно, перепрофилированные бригады НСО) и 103-й бригады «Республиканской гвардии», послужившей, скорее всего, в качестве штабной и резерва тяжелой техники, а также ряда иных частей и был развернут 4-ый штурмовой добровольческий корпус. Он смог добиться определенных успехов в ходе наступательных операций в Латакии в конце 2015 – начале 2016 гг. Само название «штурмовой» указывало на изменившуюся тенденцию. Теперь вместо оборонительных структур типа НСО и спонтанно возникших бригад «Щитов» (обороны побережья и т. д.) силы режима нацеливаются на наступательные операции.

После окончания формирования 4-ого корпуса начинается создание близкой к нему структуры — 5-ого штурмового добровольческого корпуса, но уже не регионального (Латакия), а общесирийского значения. Он должен быть укомплектован в том числе и за счет задействования «скрытых резервов». В частности, к службе в его бригадах будут привлекаться амнистированные повстанцы и дезертиры, а также иные избегающие военной службы лица. В то же время для поступления в корпус существует серьезный материальный стимул в виде сохранения довоенных зарплат и военных премий.

Если 4-ый корпус был развернут исключительно в Латакии и являлся скорее экспериментальным, то места формирования 5-го корпуса разбросаны по всей Сирии, и условия службы в нем несколько отличаются от 4-го корпуса. Не исключено, что силы 5-го корпуса будут тесно взаимодействовать с теми подразделениями на военных объектах, на которых они формируются (5-я танковая дивизия, 15-я дивизия СпН). Ожидается также, что эти силы могут создать нужный пехотный компонент для взаимодействия с «тяжелыми» батальонами САА вместо зависимых от Ирана НСО. Тем самым предусматривается возможность предоставить российскому военному командованию широкую степень независимости в проведении военных действий без необходимости привлекать проиранские формирования и менять в угоду им ход той или иной операции. Это вызывает настороженность у Тегерана. И, по некоторым данным, Иран настаивает на своем более активном участии в создании 5-го корпуса.

Кроме того, новой тенденцией развития вооруженных сил режима может стать укрепление «Республиканской гвардии», которая в конце концов должна будет поглотить все наиболее боеспособные части САА. В качестве образца может быть использовано формируемое в Алеппо новое соединение, которое объединит в своих рядах все части и подразделения Сирийской арабской армии, действующие в районе города, в новое формирование — 30-ю дивизию «Республиканской гвардии».

***

На каждом новом этапе реформ и попыток укрепить боеспособность лояльных ему сил, режим Б. Асада создает все новые и новые надстройки, каждая из которых имеет различную степень зависимости или независимости от Дамаска. И каждая из них опирается на поддержку того или иного зарубежного или внутреннего спонсора, являясь, по сути, его «прокси». Само по себе наличие такого количества разрозненных и не подконтрольных в полной мере Дамаску структур закладывает под Сирию (а отнюдь не только под режим) бомбу замедленного действия, препятствует реализации договоренностей о прекращении огня и требует выработки ясной линии в отношении их будущего.

Кирилл Семенов

Танки – устаревшее оружие (опыт Украины)

В свое время я написал серию постов Танки пора сдавать в утиль, где изложил свое мнение относительно того, что концепция классического танка устарела. Сами танки впечатляют своими ТТХ, напичканностью электроникой, красивым видом и эффектными виражами на «Танковом биатлоне», но задач для танка в реальном бою не осталось. 

Коротко повтор тезисы:

1. Танк возник, как оружие прорыва, как способ выйти из позиционного тупика в период Первой мировой войны. Танк – оружие преодоления хорошо укрепленных позиций пехоты. Тактически действия танков оказались успешны, не смотря на свое крайнее техническое несовершенство, но к стратегическому успеху не привело даже массированное применение танков силами «Антанты». Главная причина слабой эффективности танков – отсутствие адекватной доктрины их применения.
В современной войне отсутствует необходимость пробивать эшелонированную в глубину и непрерывную по фронту оборону противника, боевые действия носят ОЧАГОВЫЙ характер.

2. Ко времени Второй мировой войны немцами была разработана грамотная концепция применения танковых войск в условиях маневренной войны. Формула блицкрига: моторизованная пехота + маневренная огневая мощь + поддержка с воздуха = оперативный успех. Принципиально в данном случае то, что танки являлись лишь одним из элементов этой триады, в которой главное место отводилось пехоте. Ни танки, ни авиация, ни авиация вместе с танками не были способны самостоятельно выполнять оперативные задачи, но это могла делать пехота, а танки были лишь средством огневого усиления пехотных подразделений. Авиация же решала задачи разведки, нарушения коммуникаций противника в ближнем тылу и непосредственной поддержки пехоты на поле боя, то есть частично решала те же задачи, что и танки.

В принципе связка мотопехота+авиация могла во многих случаях успешно решать боевые без танков, что и было неоднократно продемонстрировано. Успешно показало себя и такое экзотическое сочетание, как легкая пехота + авиация. Собственно, это и есть то, что мы называем воздушно-десантными войсками. Гуглим тему «Критская десантная операция» и впечатляемся.

Могла ли авиация в полной мере заменить танки? В 40-х годах не могла. Во-первых, до появления  и развития боевых вертолетов, как класса боевой техники, возможности авиации по взаимодействию с пехотой на поле боя были весьма ограничены. Вертолеты же выполняют роль транспортного средства  для пехоты, оказывают огневую поддержку и выполняют задачи снабжения. НВо-вторых, во время Второй мировой войны критическим фактором был погодный. Туман, снег, дождь, низкая облачность,  шквальный ветер исключал возможность применения авиации, в то же время для танковых атак такая погода была весьма подходящей, поскольку надежно прикрывала танки с воздуха и осложняла работу артиллерии противника. Танковая атака немцев в Арденнах в условиях нелетной погоды оказалась вполне эффективной, а ее крайне ограниченный эффект был вызван в первую очередь катастрофической нехваткой топлива.

Ныне же роль авиации в современной войне выросла до такой степени, что авиация самостоятельно способна решать даже стратегические задачи. Сотни югославских танков никак не смогли спасти Югославию от разгрома в 1999 г. Вообще принципиально в сегодняшних условиях то, что авиация способна уничтожать танки, а танки почти полностью бессильны против авиации. Поэтому применение сколь-нибудь крупных формирований бронетанковых сил без завоевания господства в воздухе АБСОЛЮТНО невозможно. Война в Ираке это продемонстрировала в полной мере.

3. Германская концепция блицкрига подразумевала нащупывание слабого места в обороне противника и массированную атаку танков в этой точке. Задача подавления средств противотанковой обороны противника отводилась авиации, а танки должны были остаться один на один с пехотой, которая в 40-х годах не имела адекватных средств борьбы с бронированной техникой. Далее в брешь вводилась мотопехота, усиленная танками, которая сжимала клещи вокруг узлов обороны врага и таким образом разрушала его фронт. Советская военная наука серьезно нарушила эту стройную концепцию, противопоставив танки в качестве противотанкового оружия. Парирование танковыми ударами танковых прорывов поставило германских генералов перед необходимостью полностью пересмотреть свои уставы. Танки стали делать тяжелыми из-за необходимости иметь противоснарядное бронирование и получили массивную мощную пушку, малопригодную для борьбы с пехотой, основную часть боекомплекта заняли противотанковые боеприпасы.

Тут немцы не смогли дать адекватного ответа советской идее. Тевтоны пошли по тупиковому пути наращивания мощи – наращивалась толщина брони, калибр орудия, мощь двигателя, габариты танка. В литературе много встречается упоминаний об эффективности «Тигров» в обороне против советских танков. Да, в дуэли замаскированный «Тигр» против трех атакующих Т-34 имел большое преимущество. Однако тактическое преимущество оборачивалось стратегическим проигрышем. Дело в том, что в реальности один «Тигр» имел дело не с тремя, а с пятью или семью Т-34, но построить три «Тигра» было куда сложнее, чем наштамповать десяток тридцатьчетверок. А маневренность у тяжелых немецких танков оказалась катастрофически низкой, что зачастую превращало его из танка в неподвижную и чаще всего, однразовую огневую точку, поскольку в случае потери позиции даже легко поврежденный танк, безвозвратно терялся.

Адекватным ответом стало бы насыщение вермахта специализированными истребителями танков (САУ), которые имели огневую мощь «Тигра» но слабую броню, и как следствие – меньшие габариты и массу, низкий профиль из-за отсутствия башни), высокую маневренность и, что принципиально, кратно меньшую стоимость в производстве.  Опять же, шанс отступить они имели куда больший, чем «Тигры» с их капризной ходовой частью и малой проходимостью. Но немцы с упорством клепали тяжелые и дорогие танки, которые в обороне были менее эффективны, чем САУ, если принять во внимание то, что вместо одного тяжелого танка промышленность могла дать пять противотанковых САУ.

То есть расцвет и кризис танковой концепции пришлись на Вторую мировую войну: танки все больше «отрывались» от пехоты, а их функционал все в большей мере брала на себя авиация и самоходная артиллерия.

4. Окончательно похоронили доктрину танковой войны два фактора – расцвет вертолетостроения и насыщение пехоты легким, но эффективным комулятивным противотанковым оружием. Что касается портативного противотанкового оружия, то война 1973 г. на Ближнем востоке констатировала, что отныне танки не способны справиться с пехотой даже один на один. Одноразовый гранатомет стоимостью 100 долларов превращает в груду металлолома танк, стоимостью в миллион долларов. Говорите, одного выстрела для уничтожения танка недостаточно? Ну, хорошо, пусть для уничтожения одного танка придется в среднем израсходовать 10 гранатометов и 10 гранатометчиков. Это что-то принципиально меняет?

Напомню, что без завоевания господства в воздухе применение танков становится принципиально невозможным. Может ли танк атаковать вертолет? Теоретически да, но практически нет. А вертолет ракетным залпом гарантированно уничтожает танк на дистанции в пять и более километров. Наконец, главная причина, по которой танки можно списывать в утиль, заключается в том, что они перестали быть самым маневренным оружием, как это было лет 70 назад в условиях сухопутной операции. Современная концепция применения вооруженных сил ставит во главу угла воздушно-наземную операцию, когда маневр силами осуществляется по воздуху, и парировать удар силами батальона спецназа при поддержке вертолетного полка и нескольких эскадрилий штурмовиков и бомбардировщиков силами даже танковой дивизии не представляется возможным.

Это краткое изложение идеи. Танки устарели так же, как на море устарели линкоры, которым вследствие развития ракетного оружия, совершенно не осталось места в бою, потому что сблизиться с противником на расстояние артиллерийского залпа сегодня невозможно. Последнее применение линкоров имело место в 1991 г, когда американцы вели обстрел побережья. Ну, просто раз уж есть линкор, то пусть он поработает. А если бы его не было, ту же задачу с тем же успехом решили бы с помощью авиационного бомбо-штурмового удара.

За последние 40 лет не было ни одного случая, чтобы танки хоть в какой-то войне сколь-нибудь заметную роль. Фанаты танчеков на это возражают одно: мол, армады танков не спасли Саддама Хуссейна, потому что у него были старые советские танки, а американцы перемололи иракскую армию как раз ударами танковых дивизий. Во-первых, это совершенно не так, а даже если бы это и было так, то факт состоит в следующем: собственно танки даже в бою с танками показали крайне слабый КПД. Значительно больше иракских танков уничтожили БМП «Бредли», что сами американцы не считают нужным скрывать. Парадокс в том, что по части защищенности «Бредли» оказались крайне уязвимы. Зафиксированы случаи, когда БМП выводились из строя одной единственной пулей, выпущенной из крупнокалиберного пулемета при попадании в двигатель. Но рассматривать отдельную характеристику боевой техники, даже такую важную, как защищенность, не имеет смысла. Надо оценивать комплексную ЭФФЕКТИВНОСТЬ боевого применения, так вот, у БМП эта эффективность оказалась выше, чем у «Абрамсов» даже в борьбе с танками, которые априори имеют более мощное вооружение и бронезащиту. А уж экономическую сторону вопроса даже обсуждать бессмысленно – очевидно, что танки гораздо более дороги в производстве, поглощают гораздо больше ресурсов для обеспечения и требуют более подготовленного экипажа.

Переходим непосредственно к Украине. Можно ли назвать вооруженный конфликт на Донбассе образцом современной войны? И да и нет. Да, потому что боевые действия носят очаговый характер и ведутся не на широком фронте, а почти исключительно точечно в населенных пунктах. Да, потому что регулярной армии противостоят иррегулярные формирования. Да, потому что применяются методы ведения гибридной войны, в которую вовлечены, помимо собственно «укропов» и «колорадов», соседние и не очень соседние страны, которые формально какбэ не при делах. Но при этом обе стороны применяют вооружение, которое нельзя назвать современным, а в плане тактики и оперативного искусства мы видим, пожалуй, некий ремейк Второй мировой с классическими операциями на окружение, котлами, доктриной контроля территории и концепцией выжженной земли.

Именно благодаря слабости вооружения сепаратистов украинцы в принципе смогли применить свои танки в боях. Столкнись они с регулярной армией, обладающей современным оружием, танки сыграли бы примерно ту же роль, что иракские во время «Бури в пустыне» – роль расстреливаемых на больших дистанциях мишеней. На больших дистанциях – э то значит в пунктах постоянной дислокации, местах сосредоточения и на маршах. Пример войны 08.08.08 является вполне красочной иллюстрацией. Подавляющее большинство грузинских танков были уничтожены не в боевом соприкосновении с противником, а далеко от передовой. Что касается непосредственного боевого соприкосновения, то, опять же, грузины смогли «соприкоснуться» лишь со слабым осетинским ополчением. Однако результаты «соприкосновения» имели для танкистов Саакашвили крайне печальные последствия.

Так вот, хоть внешне боевые действия на Донбассе напоминают Вторую мировую, тактически применение танков украинской стороной копирует времена появления танков. Вот что сообщает анонимный, но, как можно предположить, информированный источник:
«Танки – как самостоятельный род войск на этой войне отсутствует. В основном как средство огневой поддержки пехоты. Поэтому применение шло мелкими группами – до роты. Отсюда и уровень потерь – чрезвычайно высокий. Пехота вместо того, чтобы беречь танки и взаимодействовать с ним, толкала их впереди себя. При насыщенности ополчения средствами ПТО это заканчивалось печально». (отсюда)

Если честно, я не совсем понимаю, как пехота может беречь танки. Теоретически все просто: пехота должна подавлять огнем средства ПТО противника. Но как она сможет подавить тех же гранатометчиков? Те ведут огонь с хорошо замаскированных позиций. До того, как произведен выстрел, гранатометчика не видно. После выстрела «подавлять» его обычно смысла не имеет, потому что он покидает позицию еще до того момента, когда выпущенная граната попадет в танк. Дистанция эффективного (то есть прицельного) выстрела из старенького РПГ-7 – 200-500 м. Пехота, даже если она будет бежать вприпрыжку впереди танков, не сможет вскрыть позиции противотанкистов. Поэтому я склонен рассматривать «толкание танков впереди себя» украинской пехотой, как единственно правильную в данном случае тактику: уж если пехота не способна защитить танки, так пусть хотя бы танки защитят пехоту своей тушкой.

Сами подумайте, что произойдет, если пехота пойдет впереди или вместе с танками: сепаратисты начнут косить ее из пулеметов. Да, танки в этом случае могут подавить пулеметные огневые точки, но каким образом это спасет их от поражения кумулятивными выстрелами из противотанковых гранатометов? А защитить свои танки от ПТУР пехота в принципе не способна. ПТРК Фогот почти полувековой давности способен поражать бронетехнику на дистанции до 3 км.

Может быть, танк спасает броня, динамическая и активная защита? Практика показывает, что нифига не спасает. Украинский танк Т-64БМ «Булат», оснащенный системой ДЗ «Нож», и распеаренный как неуязвимый, оказался как раз вполне себе обычным. Первый «Булат» 1-ой танковой бригады ВСУ был потерян 13 июля при попытке деблокировать Луганский аэропорт как раз от выстрела из противотанкового гранатомета. Динамическая защита ему не помогла. Системами активной защитой украинские танки не оснащены, хотя именно на Украине разрабатывался и был доведен до опытных образцов комплекс активной защиты «Заслон». Но и это не панацея. Опыт применения израильских танков, оснащенных системой активной защиты против «Хизболлы» в Ливане продемонстрировал, что супердорогие КАЗ просто расстреливается из пулеметов, после чего танк уничтожается стандартным тандемным боеприпасом. Если танк не обладает достаточной защищенностью даже против пехотного вооружения, то он и смысла уже не имеет.

Да, при желании можно найти много примеров применения сепаратистами трофейных украинских танков. Но и они крайне редко применялись в качестве танков.  Тем более они никогда не применялись массированно, будучи распределенными между пехотными подразделениями в качестве средства усиления. Обычно танки использовались в качестве замаскированных неподвижных огневых точек или в качестве САУ. Но на мой взгляд неспециалиста в качестве САУ лучше использовать САУ, а для поражения легкобронированной техники мощь танковой пушки избыточна. Первый же выстрел демаскирует танк и превращает охотника в объект охоты. Опыт применения в Славянске трофейных «Нон» оказался вполне успешен.

Многие до сих пор не понимают, в чем разница между танком и САУ, говорят, что, дескать, САУ – тот же танк, только защищенный мощной броней. Ну, если так рассуждать, то и БМП – тот же танк, а БТР – колесный танк. Поясняю, что оружие классифицируется на виды не по калибру орудий и уровню защиты, а ПО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЮ.  Поэтому я не говорю, что вся бронетехника в принципе потеряла смысл, смысл потеряли именно танки, потому что по предназначению они использоваться не могут. При этом я не отрицаю, что по «смежным направлениям» танки используются до сих пор вполне успешно. Однако возникает вопрос: зачем забивать гвозди плоскогубцами, если есть молоток? А если молотка нет, то, наверное, следует обзавестись именно молотком, а не вторыми плоскогубцами?

Предназначение танков – прорыв эшелонированной обороны и нарушение комуникаций противника. Равнинная Восточная Украина – идеальное место для отработки танковых «клиньев». Однако на практике все оказалось совсем не так. Во-первых, никакой эшелонированной фронтальной обороны сепаратисты выстраивать даже не собирались. То есть ПРОРЫВАТЬ НЕЧЕГО. Повстанцы контролируют населенные пункты, а на дорогах между ними выставляют блокпосты. Вот где, казалось бы, простор для танковых бригад  – охватывай города мощными концентрическими ударами, блокируй коммуникации и дави артиллерией. Собственно, летом именно так украинцы и пытались воевать – вся территория ДНР-ЛНР вплоть до российской границы была рассечена ударами БТГ, которые входили в «оборону» сепаратистов, как нож в масло. Ну и что дальше?

А дальше перед украинским командованием встал вопрос защиты собственных коммуникаций, которые пролегали по территории противника в условиях, когда противник не был разбит, потому что с ним просто не могли войти в боевое соприкосновение. Сепары относительно легко эти коммуникации перерезали и в итоге окружившие их украинцы непринужденно превратились в окруженных. Такова природа Марининского, Изваринского, Илловайского, Дебальцевского и прочих «котлов».

Почему украинское командование не использовало массированные танковые удары для деблокирования окруженных? Сами украинцы объясняют это «зрадой» генералов, сторонние наблюдатели указывают на неадекватность командования АТО. Но давайте представим, что украинцы имели и применили танки для деблокирующих ударов. И что дальше? Чем эти удары отличаются от первых рассекающих ударов, в результате которых наступавшие неизменно оказывались в котлах? Собственно, это приведет к тому, что в окружение, а потом и в руки сепаратистов попадут все украинские танки. Ведь повстанцы, даже беспрепятственно пропустив «бронированные кулаки» в «котлы», снова легко перережут трассы, по которым только и могут снабжаться окруженцы (авиация к тому времени у укров, можно сказать, кончилась).

Вся фишка в том, что без уничтожения сил инсургентов все эти «прорывы», «охваты» «блокады» и «деблокирования» не имеют особого смысла. Контроль территории, если противник не уничтожен, абсолютно бесполезен. Это не украинцы заходили в тыл к сепаратистам, это сами атакующие поварачивались спиной к врагу, идя вперед. И танки тут им никакой пользы, кроме вреда, не принесли

Почему же силы АТО не могли уничтожить сепартистов, даже имея армады танков? Так потому, что война носит ОЧАГОВЫЙ характер, а очаги сопротивления сепаратистов расположены там, где это им выгодно – в городах. Причем в ИХ городах. Чтобы уничтожить силы повстанцев – нужно штурмовать города, а в этом деле танки украм не помощники. Диванные эксперты, насмотревшись сюжетов ANNA-NEWS, почему-то уверены, что режим Асада в Сирии держится чуть ли не исключительно танкам, которые сирийцы успешно применяют в городских боях. Ну, экспертам, конечно, виднее, вот только я не в силах понять, почему, если танки рулят в уличных боях, асадовцы уже четыре года не могут выбить моджахедов из собственной столицы? Может быть, танки, все же, не годятся для этого?

Та же самая ситуация и на Донбассе: штурмовать города и разгромить сепаратистов укроармия не способна в принципе, а попытки взять под контроль мятежные территории, не разгромив крупные силы повстанцев, приводят лишь к «котлам» и позору. Киеву только и остается, что скулить о том, что сепары – террористы, не хотят выходить в чисто поле померяться силушками в честном бою, а сидят в городах, прикрываясь мирными жителями.  А когда повстанцы все же выходят в поле, чтобы поджарить гостей в очередном «котле», укро-пропаганда захлебывается от гнева: это, оказывается, 100-тысячная орда  псковских десантников снова вторглась на Украину.

Да, военные теоретики, конечно, объяснят, что украинцы воюют неправильно, а правильно воевать надо так: брать коммуникации под контроль и выставлять на них блок-посты, желательно в прямой видимости один от другого. И тогда никаких «котлов» не будет, а по контролируемым дорогам можно свободно маневрировать силами и осуществлять снабжение. Сепары  же, зажатые в городах, без подпитки извне долго не продержатся, попытаются прорваться, и тут-то их надо будет уничтожить. И танки в этом деле будут большим подспорьем.

Ну, сказать-то такое просто, а сделать – сложнее. Из блокированного Славянска Стрелков ушел практически со всем гарнизоном беспрепятственно. А более крупный населенный пункт укро-армия даже окружить не смогла. Блокпосты, которые  в теории должны были охранять коммуникации укро-войск, блокировались даже ничтожными силами. Вот рассказ участника боев под Луганском:

«…11 человек нас собралось, на БТР кинули и поехали в окружение их брать, этот блокпост. Вот так — 32-й (чертит ботинком на снегу), вот так 31-й, здесь деревушка, здесь речка. Они долбили отсюда с минометов, с «Градов» нас (тыкает ногой куда-то возле начерченной реки). Мы им сюда заехали и встали сзади, 32-й отрезали, чтобы ни питье, ни «жрачку», ни «гуманитарку» им не возили. Часов в 6 утра заняли позицию и часов в 9 уже приняли бой. Бой этот длился дней десять примерно, с перекурами небольшими. За эти 10 дней шли колонны, танки, БМПшки, БТРы. Проскочил только один танк, который самый обученный экипаж. Он наших и положил. Мы его подожгли, он уже горел, все, но вышел к своим на 32-й, оттуда на наш блокпост сразу. Ну и шел, дуло у него так стояло (показывает рукой вниз), тут наши окопы, и он с четырех метров выстрелил. Двух человек сразу.

— Сколько вы их сожгли?

— 22.

— То есть ваша группа из 10 человек уничтожила 22 танка?

— В подразделении около 30 человек, бойцов реально 20. Остальные вспомогательные, даже женщины были. Из бойцов половина артиллеристы, они с расстояния работали. На передовой 8-10 человек.

— Ладно. 10 дней вы там воевали, а потом что?

— Договорились с теми, кто там остался, 150 человек, сдаться.

— Вы вдесятером взяли в кольцо 150 украинцев?!

— Не 150, изначально там 350 было. Это по ихним данным. Плюс все эти танки, БМП, БТРы.

— У вас техника какая-то была?

— Единственный БТР-80 80-х годов. Он горел, рулевое разбито, почти не ездил. Мне его вручили — я же танкист. Мы его кое-как на позицию вывели и стреляли, пока оба пулемета не заклинили.

— Как вы вообще смогли заставить украинцев сдаться?

— Им воевать не с чего было больше, ни воды, ни пожрать, ничего. Предложили им сдаться и выйти. Трое суток шли переговоры, потом мы им разрешили выйти. А ихнее же командование, укропское, не разрешало им выйти. Когда они собирались первый раз, свои же градами и артиллерией по ним долбили. Им говорили: «Бейтесь до последнего или сами вас завалим». Ну, потом мы их все-таки ночью выпустили. Условие было, чтобы технику, которая не на ходу, они там оставили. Как раз там мы первого «Буцефала» подбили, БТР-4, совместный польско-укропский вариант. Два «трофея» взяли — «Буцефалы», их сразу в Москву отправили.

Как видим, танки оказались бесполезны не только для деблокирования крупных группировок, попавших в котлы, но даже попытки спасти мелкий блокпост обернулись позорным поражением и большими потерями. Такие вот реалии войны, в шаблоны теоретиков они не укладываются.

Война на Донбассе имеет еще одну стойкую параллель с Первой мировой войной. Если во Второй мировой войне главной ударной силой сухопутных войск были крупные бронетанковые соединения, то в 1914-1918 гг. эту роль играла артиллерия равно в обороне и наступлении. Поскольку танки де факто свою роль утеряли, артиллерия снова вернула себе статус бога войны. Вот что утверждает анонимный источник:

«Украинская артиллерия очень быстро прошла путь от слабообученных, пуляющих в белый свет как в копеечку, пушкарей до главного фактора этой войны. Фактически, артиллерия тащит на себе основную нагрузку войны, компенсируя и откровенную слабость пехоты и низкий уровень боевого управления, и ещё целую кучу проблем. Всё компенсируется тоннами снарядов и ракет, которые выпускаются по территории Донбасса».

А вот подтверждение этого тезиса с другой стороны: «Командир добровольческого батальона "Азов" Андрей Белецкий отметил, что отвод украинской артиллерии может иметь катастрофические последствия для украинской армии и фронта, а значит и для Украины. Об этом он написал на своей странице в Facebook. По его словам без артиллерии украинская армия не имеет никаких шансов против врага.

«Артиллерия сейчас является фактором устойчивости украинского фронта. При крайне низкой выучке наших частей и невысокой мотивации мобилизованных, при невысокой плотности войск на фронте - только артиллерия придает устойчивость в обороне. Без артиллерийского прикрытия мы имеем все шансы «посыпать фронт», - пояснил он».

Танки пора сдавать в утиль. Часть 6

Как и обещал, рассказываю о применении танков в последних войнах. Войны между африканскими бантустанами и всякие повстанчества (кроме Сирии, о чем позже) малоинтересны, а вот регулярных (то есть противоположных иррегулярным) войн меж двумя или более странами, обладающими крупными армиями, за последние 30 лет было мало. В Фолклендской войне танки вообще не отметились, хотя Великобритания, обладая довольно внушительным флотом, в том числе и десантными кораблями, вполне могла доставить на юг Атлантики и танки. Но британцы предпочли использовать в качестве транспортного средства и носителей огневой мощи вертолеты. Аргентины тоже. Но их вертолеты были уничтожены на земле, что лишило аргентинские резервы мобильности, после чего англичане последовательно подавили очаги сопротивления на островах своими немногочисленными силами коммандоc.

В декабре 1989 г. при вторжении в Панаму американцы применили целую танковую армаду из 14 легких танков M551 "Шеридан". Четыре из них даже поучаствовали в настоящем бою - штурме штаб-квартиры панамской армии.  Кстати, танк этот весьма любопытный. Создавался он в разгар вьетнамской войны, и был заточен под борьбу с босоногими партизанами: корпус имел алюминиевый, бронезащиту слабую, не выдерживающую даже огня крупнокалиберных пулеметов, дальность стрельбы 1000-1500 м, зато весил всего 16 тонн, умел плавать (для Вьетнама само то) и, самое главное, мог транспортироваться вертолетами, чем американцы активно пользовались. То есть, по сути, это был не столько легкий танк, сколько тяжелая БМД - боевая машина десанта, или десантируемая самоходная артиллерийская установка, что-то вроде нашей "Ноны-С". Надо полагать, в Панаму "Шериданы" тоже были переброшены по воздуху. Самостоятельной роли на поле боя М551 никогда не играли, в настоящее время около полутора тысяч этих машин, производство которых прекращено в 1970 г.,  находятся на консервации в США (авось, против папуасов и сгодится).

Ах, да, забыл еще про Гренаду. Во вторжении на остров принимали участие целых два танкодесантных корабля, высадившие пять танков М60. Правда, сведений об их боевом применении нигде обнаружить не удалось. И в Панаме, и на Гренаде роль рабочих лошадок войны выполняли именно вертолеты.

Целых восемь лет продолжалась ирано-иракская война, в коей танки, не смотря на ее классический позиционный характер, решающей роли не сыграли. Ирак, имея аж 4,5 тысячи танков (это в полтора раза больше, чем у Гитлера в июне 41-го), почему-то не устроил блицкриг Ирану с его 1 тыс. танков. Вместо этого противники учинили что-то вроде ремейка Первой мировой войны, включая применение химического оружия. Только в конце войны в ходе контрнаступления на полуострове Фао иракцы продемонстрировали, что уже могут воевать по лекалам Второй мировой войны. Кстати, любопытно, что атака передовых позций иранцев была осуществлена с помощью БТР таким способом: бронетранспортеры на большой скорости пересекли нейтралку, перескочили окопы врага, и только тогда высадились пехотинцы. Танки же в этот момент маневрировали за земляными укрытиями на иракских позициях и подавляли огневые точки противника. Весьма напомнило атаку 4-го полка австралийской легкой кавалерии у Бер-Шеба в Палестине в 1917 г. (фрагмент из художественного фильма "Легкая кавалерия"). Но через три года этот иракский опыт оказался абсолютно бесполезным в войне против белых людей.

Про антисаддамовские войны уже писал, а больше и упомянуть-то нечего, не считая войны 0.8.08.08. Впрочем, про нее как раз есть, что сказать. Российско-грузинская война все-таки обладает признаками современной войны. Во-первых, громадное значение в ней принадлежит средствам пропаганды. Не будет преувеличением сказать, что пропагандистская атака против РФ была отбита. Во-вторых, конфликт проходил вполне себе в постмодернистском стиле: без объявления войны, непродолжительно, не завершился подписанием мирного договора, а, соответственно, формально ни победителей, ни побежденных в ней нет. Непосредственно в ходе боевых действий ничего революционного в технике и тактике замечено не было. Но что касиается роли танков, то война в Южной Осетии  очередной раз подтвердила то, что роль главной ударной силы сухопутных сил они давно и безнадежно утратили.

Напомню, что танк появился, как средство борьбы с пехотой противника, как средство прорыва укрепленных позиций пехоты. Во время Второй мировой появились танковые войска, перед которыми уже ставились задачи не тактического, а оперативного характера - используя мобильность и огневую мощь, введенные в прорыв фронта противника, они были призваны нарушать  коммуникации врага и не дать ему организовать фронт, пехота  же подавляла локализованные очаги сопротивления. Но так или иначе, танки действовали против пехоты. Атаковать позиции артиллерии или атаковать танками танки любой германский танковый командир (а именно немцы были пионерами революционной танковой тактики) посчитал бы сущим безумием. Столкнувшись с сильной противотанковой обороной, немцы тут же отводили бронетехнику, предоставляя возможность уничтожить или максимально ослабить узел сопротивления авиации или артиллерии. Танки шли в атаку лишь тогда, когда пехота противника не могла им ничего противопоставить.

Советские стратеги с первых же дней войны пытались парировать прорывы немецких танковых клиньев контратаками мехкорпусов. Мысль сама по себе была правильной, да только исполнение подкачало из-за катастрофически низкого уровня подготовки танкистов от уровня экипажа вплоть до уровня командования фронта - никто даже приблизительно не имел понятии о практике применения громадных масс бронетехники, не имел опыта взаимодействии родов войск на поле боя и т.д. Таким образом удары мехкорпусов получались не массированными, а размазанными, когда части вступали в бой не одновременно, а по мере соприкосновения с противником, и удары эти были слепыми, то есть приходились не по танковым частям, не по колоннам наступавших германских армий, не по коммуникациям немцев, а по выставленному ими противотанковому заслону. Эффективность таких ударов была крайне низкой, единственное, что при этом выигрывала Красная Армия - это время, ибо пока немцы перемалывали наши мехкорпуса, наступать они не могли, а вот серьезный урон противнику такие удары не наносили, ибо, подчеркну еще раз, танк - это оружие для борьбы с пехотой.

Танковые бои, когда бы танки сходились в лоб с танками, были редкостью. А встречное танковое сражение под Прохоровкой, когда лоб в лоб столкнулись две танковые армии, вообще произошло случайно. До сих пор не стихают споры, кто же победил под Прохоровкой? Если смотреть строго формально, то тактическая победа оказалась за немцами - они и потери понесли значительно меньшие, и поле боя оставили за собой. Однако в оперативном смысле они потерпели крах. Советской стороне под Курском удалось сделать то, что не удалось летом 41-го - утилизировать, если можно так выразиться, ударную мощь немцев, пусть даже размен был и неравноценным. Немецкие танковые части не смогли совершить ни оперативный, ни, тем более, стратегический прорыв фронта, потому что подавить противотанковую оборону Красной Армии не сумели, не добились ситуации, когда бы их танкам противостояла бы "голая" пехота.

В дальнейшем ситуация несколько раз повторялась, но уже зеркально: немцы безжалостно бросали свои танковые корпуса в самоубийственные встречные атаки, и в этом был совершенно здравый расчет. Дело в том, что любое отступление для танковых частей будет столь же губительным, только потеряны боевые машины будут без всякой пользы. Если вы наступаете, поломка ходовой части танка на марше не страшна - за передовыми подразделениями следуют ремонтные части, которые за день устранят поломку. В худшем случае машина будет эвакуирована в тыл на танкоремонтный завод. Наступление танки продолжают до тех пор, пока в баках не закончится горючее. Далее подходит колонна с топливом, машины заправляют, боекомплект пополняют, и можно продолжать блицкриг.

При отступлении же все совсем иначе. Вставший из-за поломки или пустяшного повреждения танк приходится бросать, потому что сзади никаких ремонтных частей нет, они далеко впереди, а сзади дышит в затылок противник. Отступать танки могут, как известно, только по дорогам, и во время маршей становятся желанной добычей вражеских штурмовиков и пикировщиков. А что делать, если мост через реку взорван? Перед ним образуется гигантская пробка, - лакомая цель для авиации или артиллерии противника. Навели понтоны - можно следовать дальше, да вот беда - горючее на исходе, потому что на близлежащей станции  разбомблен эшелон с топливом. Приходится сливать горючее из трех танков в один и… В общем, понятно, почему надо остановить или хотя бы сбить темп наступления противника даже ценой потери всех танков - потому что в противном случае они все равно будут потеряны, а у врага сохранятся бронетанковые кулаки для продолжения наступления.

В 1944-1945 гг. уже советские командиры всячески старались избегать танковых боев, ибо танк - это незаменимый инструмент для прорыва вражеской обороны, танки  - это ножи, которыми рассекается оборонительные порядки пехоты и далее кромсаются тылы противника, спешно формируемые узлы обороны на коммуникационных узлах. Танки потому были главной ударной силой сухопутных войск, что пехота не могла противостоять им самостоятельно, а силы ПТО не были более мобильны, чем сами танки.

После окончания Второй мировой роль танков постоянно снижалась не смотря на их усовершенствование, во-первых, из-за стремительного развитии средств противотанковой борьбы, во-вторых, из-за появления вертолета, который изменил все представления о мобильности войск. Наконец, наступил черный для всех танкистов 1973 г., когда превосходство танков над пехотой было утрачено, что показала очередная арабо-израильская война. Впервые пехота, насыщенная портативными ракетными установками и ручными гранатометами могла не только самостоятельно отражать танковые атаки, но и сама получила возможность успешно атаковать танки без поддержки тяжелой техники. С этого момента классический танк стал анахронизмом, время его ушло. Конечно, танки еще долго будут состоять на вооружении и даже принимать участие в боях, но это будет лишь дань генеральской косности, ибо, как известно, нет на свете более консервативных людей, чем генералы. После появления первого парохода еще несколько десятков лет массово строили парусные пароходы - это была отчаянная попытка добиться компромисса привычного прошлого с уже наступившим, но все еще пугающим будущим. Попытка приспособить бронированные мастодонты к реалиям современной войны -такой же безнадежный компромисс.

Итак, переходим непосредственно к событиям августа 2008-го. По официальной легенде грузинская армия, вооруженная до зубов западными империалистами нашими стратегическими партнерами, нагло вторглась в пределы Южной Осетии, сея вокруг смерть и разрушения, а маленький, но гордый осетинский народ подвергая жуткому геноциду.  Когда пропагандистская завеса рассеялась, выяснилось, что целенаправленного геноцида местного населения грузины не предпринимали, вооружены они были в основном морально устаревшим советским оружием, а наглое вторжение было довольно пассивным. Заняли интервенты в основном территории, с преобладающим грузинским населением, Цхинвал взять не смогли, а после ввода на территорию республики частей 58-ой армии предпочли дать деру.

Помогли ли грузинам их 75 танков, сконцентрированные на границе с Осетией (цифры приведены германским журналом Spiegel)? Как видим, нет. Значительная часть танков, судя по всему, даже не была введена в Южную Осетию, а введенные большей частью без толку лязгали гусеницами по проселкам, в боях не участвуя. Те же несколько единиц, что участвовали в сражении в Цхинвале, были большей частью уничтожены, причем все семь погибших в городе танков (парочка еще рядом с городом) уничтожены пехотным оружием, с помощью ручных гранатометов. Весьма красноречиво подтверждается постулат о том, что боевые порядки пехоты уже непреодолимы для танков.

Министерство обороны устами своей пресс-службы так описывает итоги боя российских миротворцев: "В результате первых суток боя подразделением подполковника Тимерман К. А. уничтожено 6 танков, 4 бронированных машины, около 50 человек живой силы противника". Это, конечно, тупое вранье пропаганда. Доподлинно известно лишь об одном Т-72, подбитом выстрелом из РПГ с расстояния около 400 м. Танк был сброшен в оросительный канал возле села Никози, возможно, он до сих пор там лежит. Осетины отчитались об уничтожении 12 танков супостата в ходе штурма 9 августа, однако эти данные преувеличены раз эдак в 12. Впрочем, в пропагандистском запале и не такие сказки сочиняются. Вот, например, что фантазирует 5 канал: "Танк 23 -летнего казанца Попова первым вошел в осажденный город. На кадрах многих телеканалов мама видела его бортовой номер 511. Это именно Александр сбил один из грузинских вертолетов над Цхинвали. И этим вызвал ожесточенный обстрел своей машины". Однако за единственный подбитый в ходе кампании  грузинский вертолет получил орден десантник Станислав Сватко. Сами грузины наличие боевых потерь в воздухе отрицают, однако заявляют, что один вертолет разбился в результате аварии. Возможно, именно это и была жертва зенитчика Сватко. Но то, что вертолет был сбит танком, это, конечно, очевидный бред.

Так или иначе, но 7 грузинских танков нашли почетную смерть в бою. При этом около 20 машин были брошены при отступлении, что в очередной раз подтверждает истину: для бегства танки не приспособлены. Около 25 грузинских танков  были захвачены в качестве трофеев в основном на базах в Сенаки и Гори, общие потери грузин оцениваются не менее чем в 55 штук Т-72. ИА "Росбалт" сообщало о том, что только в качестве трофеев российскими военными захвачено 65 танков, впрочем, это может быть враньем. Вопрос: какой ущерб нанесли противнику грузинские танки? Дать точный ответ на него сложно, но совершенно очевидно следующее: эффект был ничтожен.

Российские танки были применены с большей эффективностью и меньшими потерями, однако сколь-нибудь заметной роли в кампании не сыграли. 9 августа была предпринята попытка прорыва так называемой группы Хрулева в направлении Южной базы миротворцев, удерживаемой батальоном Тимермана. Прорыв закончился провалом, а командующий 58-ой армией генерал-лейтенант Хрулев получил ранение. По официальной версии колонна была обстреляна грузинской артиллерией, но это опять  деза. Судя по многочисленным свидетельствам очевидцев, это была штабная колонна, шла она без боевого охранения, была атакована грузинским спецназом и фактически разгромлена. Лично меня такое махровое распиздяйство не удивляет, им пронизана вся армии сверху донизу. Если так, то возникает вопрос: была ли предпринята попытка оказания помощи батальону миротворцев, который вторые сутки удерживал свою базу на южной окраине Цхинвала?  Поддерживалась ли штабом 58-й армии радиосвязь с миротворцами? Судя по тому, что артиллерийская и авиационная поддержка миротворцев не осуществлялась, связи не было, что полностью на совести командующего Хрулева (за связь в армии отвечают вышестоящие штабы).

9 августа в расположение батальона прибыли 2 танка Т-72. Один получил повреждение и был уничтожен экипажем при отступлении. Другой танк, расстреляв боекомплект вроде бы вернулся к своим. Батальон Тимермана уходил через горы. Очевидно, что уцелевший танк возвращался другим маршрутом. Вопросов в связи с этим мутным делом довольно много: если перед 1 батальоном 135-го мотострелкового полка (ему была придана рота 141-го отдельного танкового батальона) была поставлена задача прорыва к миротворцам, то почему она так и не была выполнена? Почему в лагерь миротворцев прорвались только два танка, ведь в танковой роте их по штату должно быть девять? Судя по всему, Тимерман принял решение отходить самостоятельно (снова возникает вопрос о связи со штабом армии). По его словам, раненые были вынесены из лагеря. Тогда непонятно, почему военная прокуратура заявляет о том, что грузины, будто бы, добивали раненных миротворцев. Впрочем, последнее весьма похоже на пропагандистскую утку.

То, что батальон якобы атаковали 20 грузинских танков - это, конечно, сказки, сочиненные задним числом. Как-то невнятно в СМИ освещается и такой момент: был батальон миротворцев блокирован или нет? Судя по тому, что 9 августа 27 раненых были вывезены на "Урале", блокада была неплотной. А то, что вечером того же дня миротворцы, разделившись на шесть групп, беспрепятственно покинули свой лагерь разными маршрутами, говорит о том, что окружен батальон не был, что удивлять не должно. Зачем грузинам блокировать миротворцев? Им выгоднее всего было, если бы миротворцы ушли. Соответственно, окружать их нет смысла, их надо "выдавить". Уничтожение миротворцев кроме больших международных проблем (это все-таки вопиющее военное преступление) им ничего не сулило. Если бы они хотели их уничтожить, думаю, хватило бы пары залпов "Градов". Соответственно, если южная базы МС не была блокирована,  почему рота танков и мотострелковый батальон не смогли "прорваться" к Тимерману? Если даже первая попытка не удалась, почему не была предпринята повторная атака? Сдается мне, весь этот прорыв был придуман задним числом, а тогда в суматохе про миротврцев тупо забыли. А ведь как нажористо звиздели 9 августа, что 58-я армия всех миротворцев спасла...

Так или иначе, остается констатировать, что наличие танков у российских войск не сыграло в этой войне сколь-нибудь видимой роли. Не знаю, сколько танков находилось на ТВД, но вряд ли меньше, чем у грузин, однако в бою участвовали лишь единицы из них. Потеряно три танка - один уничтожен экипажем у казармы миротворцев, да других уничтожены выстрелами из РПГ из засады. Данные об эффективности применения российских танков в войне 08.08.08 мне найти не удалось, не считая заметки в "Красной звезде", где говорится об уничтожении танком младшего лейтенанта Нефа минометного расчета грузин.

Кто-то возразит, что, мол, танки не предназначены для действий в условиях плотной городской застройки. Согласен: в городе от танков толку мало, в горах они малоэффективны, в лесу и тундре вообще бесполезны. А в голой степи танкам воевать не с кем, да к тому же там они практически беззащитны. Выходит, что танкам вообще нечего делать на настоящей войне, они нынче больше для парадов подходят, ну, и когда парламент расстрелять - тоже сгодятся.

Танки пора сдавать в утиль. Часть 5

В основном фанаты танчеков деликатно воздержались от участия в конкурсе знатоков. Самые здравые рассуждения высказали люди, не связанные с армией. Разумеется, загонять Т-62 в узкое ущелье с крутыми склонами 45-90 градусов смысла не было ни малейшего. Угол вертикальной наводки орудия у танка всего 16 градусов. Из нор духи не могли применять гранатометы, а с открытой позиции стремно, ибо демаскирует. Но сами они для танка в любом случае остаются неуязвимы. Другой аспект - из-за крутизны склона стрелять по нему опасно - камнепад завалит дорогу, да и своим по башке камнями и осколками прилететь может, ибо, повторюсь, ущелье (со слов повествователя) было узким. Продолжаю рассказ отставного подполковника:

"Что нам делать с танками, никто не знал. Но раз дают - надо брать. К танкистам поехал начштаба, а он был парень тертый, это уже вторая хода "за речку" (т. е. командировка в Афган - авт.) у него была. Специфику знал хорошо. А специфика заключалась в следующем: у командира танкового полка срок командировки заканчивался, а повода получить орден как бы и нет по причине практически нулевой боевой активности. Танки крайне редко куда-то выезжали, и еще реже стреляли. Ему нужны впечатляющие показатели боевой работы. Но что ему точно не нужно было, так это потери в матчасти и личном составе. А начштаба на него жути нагнал: мол, информатор сообщает, что у духов американские гранатометы появились, будут жечь бронетехнику, ущелье узкое, сверху можно лупить невозбранно. Но, дескать, если танки хорошо прикрыть, то все пройдет, как по маслу. Комполка был парень пробивной, папа у него то ли  большой генерал в Союзе, то ли вообще маршал. Короче, вопрос с прикрытием он согласовал быстро, и в довесок к шести танкам наш начштаба получил четыре ЗСУ-23-4 "Шилка".

Атак с воздуха мы не ожидали, но зенитные самоходные установки в Афгане применялись активно (РЛС за ненадобностью снимали), и как раз для прикрытия колонн. Причина проста - свои четыре ствола калибром 23 мм "Шилка" могла задирать на 85%.  Далее было так: три танка из нашего расположения вообще не выезжали, а три лишь до ущелья доехали и на входе встали. В ущелье пошли только "Шилки". После первого же выстрела по нам склон был вспахан четрырьмя стволами со скоростью 56 снарядов в секунду. Треск, грохот, пылищи подняло вверх столько, что видно было из расположения бригады в 8 километрах. Сверху сопочки аккуратно сползло вниз тонны три-четыре горной породы, превращенной в мелкий гравий, так что если там в норах кто и сидел, то присыпало их основательно. За поворотом опять пытались по нам стрелять, но результат был тем же: вспаханная горка, столб пыли и шум осыпающегося склона.  Далее опасные места обрабатывали ЗСУ-шками превентивно. Боевой порыв у душманов сразу улетучился. Дошли без потерь. После практически всегда ходили через ущелье с "Шилками", и духи, даже если и сидели в своих норах, проявлять свое присутствие не решались.

Ну, а потом наступила зима, когда ущелье становится проходимым только для ишаков, блок-посты из долины мы убрали. О чем, собственно и речь: соваться туда изначально смысла не было. Но начальству, как всегда, виднее: сначала ставят ненужную задачу, потом дают ненужный для ее выполнения инструмент, а нужный приходится выбивать хитростью.  Начальство - оно ведь воюет на карта, а мы  - на местности. Американцы в Афгане теперь наступают на те же грабли. Но все-таки танки туда переть они не решились. Видимо наши танковые кладбища их впечатлили".

Тут товарища подполковника в отставке следует немного поправить. Наши танковые кладбища в Афгане, наверняка, не только наши. Танки, что покоятся на них, принадлежали не только нам, но и афганской армии, Талибану, Северному альянсу, возможно, каким-то местным группировкам. Все это ездило и стреляло еще почти 15 лет после вывода советских войск. Но, разумеется, вся бронетехника, ржавеющая там - нашего производства. Да и свои танки американцы в Афганистан все же приперли. В ноябре 2011 г. исполнять "интернациональный долг" прибыла рота "Абрамсов".  А канадцы юзают там германские "Леопарды" еще в 2006 г. Смотрим ролик, преисполняемся героическим пафосом.

Что любопытно, высшее руководство канадской армии пришло к тем же выводам, что и я - в современной войне (в войне между современными армиями) танку уже не место, и свою бронетехнику они использовали на полигонах в качестве… мишеней. Но после того, как встряли в Афганистан,  делают разворот на 180% и вопят "Ой, бля, а без танков-то нам никуда!" и заказывают модернизированные машины в Европе. Стало мне любопытно, что же такое произошло в афганской пыли, что канадцы решили срочно вернуть в строй бронированных мастадонтов. Забил запрос в Гугле, пробежал глазами упоминания о тактике применения канадцами танков. И вот примерно какая картина вырисовывается.

Оказывется, кандчики на танках не только патрулируют местность (это чисто натовский бзик, не пытайтесь понять смысл этого мероприятия), но даже... на разведку ездят. А собственно "боевое" применение их выглядит таким образом. Когда по бравым воякам с кленовым листочком пальнет из-за дувала какой-нибудь подросток, они тут же запаливают дымы, падают в канаву и запрашивают поддержку бронетехники. Когда через полчаса приезжает танк, они тычут пальцем и верещат: "Оттудова Талибан хотел нас убить". Танк делает выстрел по сараю, откуда носители демократии подверглись коварному обстрелу, давит пару соседних курятников, после чего официально нападение считается отбитым, а обидчики наказанными. После пехота садится в БМП и делает ноги, а танк "прикрывает" отход, поднимая гусеницами клубы пыли.

Вечером сержант пишет бравый рапорт о том, как героически была отбита массированна атака международного терроризма, а комбат накладывает резолюцию: "Впредь без поддержки танков в кишлак не входить". Танкисты, разумеется, получают медаль, а из штаба группировки в Оттаву летит шифровка со слезными просьбами прислать еще танков. Доводы канадских вояк о необходимости танков в Афганистане - это вапще песня. Они мотивируют  их необходимость тем что ихние БМП  LAV-25 имеют слабую пушку и дальность стрельбы, а танк херачит с дистанции 4000 м. и пробивает знаменитые афганские дувалы. То есть, резюмируют канадские вояки, танк позволяет выравнивать ландшафт, не входя в непосредственный контакт с противником (я добавлю, что вообще не видя противника), что в свою очередь позволяет избежать потерь личного состава. То есть, как я писал выше, танки позволяют эффектно имитировать боевые действия.

"Лишь танки оказались способны спасти жизни наших солдат от их бомб, - особо подчеркнул во время выступления на заседании парламентского комитета по вопросам обороны командующий канадскими Сухопутными войсками генерал-лейтенант Эндрю Лесли. - Буквально сегодня утром один наш танк подорвался на самодельном фугасе, но все члены экипажа остались живы. Таким образом, этот танк свою задачу выполнил сполна". (источник)

Ухватываете логику?  Она очень откровенна: танки нужны, чтоб коварные международные террористы не смогли убивать их бравых парней. Возникает вопрос: а может, вашим бравым парням просто не стоило лезть в Азию? Вроде  как Афганистан не нападал на вашу страну, и вряд ли даже тамошние козопасы подозревают о существовании Канады. Но поскольку родина хоккея находится в вассальном положении по отношению к США, то ей пришлось внести свою лепту в дело "борьбы за свободу и демократию". Пиндосы делают бизнес на героине, а канадцев пользуют в качестве пушечного мяса. Те, разумеется, не горят желанием бросаться под пули, и свою задачу видят не в том, чтобы поскорее победить врага и поехать домой, а в том, чтобы дожить до конца командировки (а после пусть другие мучаются). Чай не за родной Монреаль бьются. Поэтому мысль у них работает какбэ в правильном направлении: спрятать своих солдат за броню и херачить со 120-миллиметрового ствола с 4 километров по всему, что движется.

Но то, что кажется правильным, таковым, конечно, не является. Допустим, что некие душманы сидят в кишлаке и покуривают гашиш. Вдруг туда суются пришлые неверные. Душманы стреляют в них из ржавого китайского калаша (который эти неверные в свое время дали им, чтоб те убивали шурави) и привычно частью уходят тропами в горы, частью растворяются среди мирного населения. Тем временем подтягиваются танки и пришлые неверные разносят в хлам пол-кишлака вместе с его обитателями. Допустим даже, что пяток душманов тоже отправились к Аллаху. Но завтра вместо этих пяти появляются 50 моджахедов, мстящих за своих убитых родных и разрушенные дома. В итоге, чем дольше длится война, тем противники коалиции становятся активнее, и потери интервентов возрастают, хотя по идее, должно быть наоборот.

Да, формально потери тех же американцев ничтожно малы. Некоторые  диванные эксперты на этом основании даже делают выводы, что, мол, совки умели воевать только по-жуковски, теряя за каждый год афганской войны по полторы тысячи убитыми, а пиндосы, как белые люди, берегут своих солдат. На самом деле низкие потери американцев - это не более чем манипуляции с цифрми: начиная от наглого занижения потерь до  сужения категории тех, кто попадает в статистику Пентагона. А не попадают в нее все наемники и гражданский персонал, все военнослужащие армии США, не являющиеся гражданами страны (таких в Афганистане порядка 60%), умершие от ран, пропавшие без вести, жертвы дедовщины, несчастных случаев и т.д.

Так или иначе, но танки в антипартизанской войне пользы приносят не больше, чем кувалда в борьбе с комарами. Для специфической войны и оружие, и тактика нужны специфические. Это мало кто понимает. Например, в комментариях к прошлому посту некоторые предлагали вполне "эффективное" решение задачи по проводке колонны через ущелье: сажать на броню местных женщин, детей и старейшин в качестве заложников - и тогда душманы стрелять не осмелятся. А если осмелятся - заровнять всю их долину "Градами", и дело с концом. Нет индейцев - нет проблем. Только вот такие методы, как показывает практика, работают исключительно против тех, кто их применяет. Понятно, что нах не надо было Москве вообще соваться в Афган, но раз уж сунулись помогать братскому народу строит светлое будущее, то вычищать этот братский народ под смысла нет. Если ты относишься к любому туземцу, как ко врагу, то всякий туземец рано или поздно, станет твоим врагом. А если твой враг - весь народ, то победить его невозможно. Даже с помощью танков. 

Танки пора сдавать в утиль. Часть 4

Небольшая викторина для фанатов танчеков. Все имена, географические названия и даты я опускаю, чтобы никто не догадался, о каком конкретном случае речь. В принципе тут элементарный тест на сообразительность, и знание подробностей совершенно не нужно. Итак, вот история, рассказанная одним офицером, служившим в Афганистане:

- Это было в момент обострения положения в Афгане. В Кремле решили продемонстрировать всему миру, что мы крепко контролируем ситуацию, и поэтому командование ОКСВА поставило перед нашей бригадой задачу задавить бандитский анклав в горах. Собственно, сам анклав никому особо не мешал. Там и раньше никакой власти не было, а когда началась война, так и подавно. Местные еще со времен первой английской интервенции ходили увешанные оружием и никого кроме Аллаха над собой не признавали. Но тут дело стало осложняться: в районе появились какие-то арабские засланцы, которые начали вести пропаганду в том духе, что истинный моджахед должен убивать неверных, и самое главное, начали платить моджахедам деньги за войну. Платили сраные копейки, но в тех местах был каменный век, нищета, и для местных 10 долларов было гигантской суммой. Теперь представь, что за голову советского офицера они предлагали 500 баксов... Бабаи заметно активизировались. Обстрелы участились. Если раньше раз в неделю обстреляют блокпост из "Бура", то теперь стали озорничать и на дорогах, и по вертолетам с ДШК начали лупить.

В общем, по весне отправились мы давить ихнее осиное гнездо. Все сделали грамотно: одновременно высадили несколько групп десанта с вертолетов, зачистили несколько кишлаков накрыли пару баз в горах. Духи такой прыти от нас не ожидали, и с перепугу, что называется, залегли на дно. В открытый бой они с нами вступать, разумеется, даже не помышляли. И еще один нюанс: возле своего родного кишлака они в принципе не воюют. Знают, что в случае чего мы можем и "Градом" жахнуть. Прецеденты были. Пока в кишлаках стоят наши блок-посты, в округе тишь да благодать. За месяц после операции ни одного обстрела на дорогах в нашем секторе ответственности. Собственно, в чем была проблема. Занять территорию в Афганистане дело нехитрое, противник просто растворялся. Мирные дехкане колупаются мотыгой в земле, мирные подростки пасут коз, мирные муллы сотворяют намаз пятикратно, и на рынке идет мирная торговля. Идиллия. Но стоит только уйти, тут же все возвращается на круги своя - засады, обстрелы, минирования… Вот и приходилось постоянно поддерживать наше присутствие в долине.

Так вот, главная сложность была в том, что в долину можно было попасть по единственной дороге, практически, тропе, которая проходит по ущелью длиной пару километров вдоль ручья. Можно еще было снабжать наши подразделения по воздуху, но, во-первых, вертушки работали только по очень большой необходимости, во-вторых, погода не всегда летная в горах. Как сказал комдив, спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Пришлось нам торить "дорогу жизни" через это ибучее ущелье. Точнее, дорогу смерти, как ее тут же у нас прозвали. Духи быстро сообразили, что это единственное уязвимое для нас место, и все свои усилия сконцентрировали на этом участке. Склоны там невысокие, метров 40, но очень крутые - под 45-60 градусов, иногда и под 90. Душманы выдалбливали в склонах горизонтальные норы метра два длиной,  закладывали вход камнями и вели из узких бойниц обстрелы колонн, которые направлялись в долину. Определить место, откуда ведется огонь, практически нереально: вспышки выстрела не видно (если только тебе не в лоб стреляют, но тогда вспышка - это последнее, что ты увидишь), звук выстрела тоже сильно приглушен и эхо совершенно дезориентирует. При попытке зачистить склон в спину бьют с противоположной стороны ущелья.

Грузовые машины превращали в швейцарский сыр. Потери при проводке колонн значительно превышали те, что мы несли, когда анклав находился под контролем бандитов. Начальство, выслушав доклад комбрига, где он предложил вывести войска из долины, категорически запретило это делать, но выделило нам роту танков Т-62.  Танки хорошие, пушки мощные…

Теперь я прерываю рассказ офицера и задаю вопрос знатокам танкового дела: помогли ли Т-62 разобраться с душманами, и если да, то каким образом? Излагайте версии в комментариях