Танки – устаревшее оружие (опыт Украины)

В свое время я написал серию постов Танки пора сдавать в утиль, где изложил свое мнение относительно того, что концепция классического танка устарела. Сами танки впечатляют своими ТТХ, напичканностью электроникой, красивым видом и эффектными виражами на «Танковом биатлоне», но задач для танка в реальном бою не осталось. 

Коротко повтор тезисы:

1. Танк возник, как оружие прорыва, как способ выйти из позиционного тупика в период Первой мировой войны. Танк – оружие преодоления хорошо укрепленных позиций пехоты. Тактически действия танков оказались успешны, не смотря на свое крайнее техническое несовершенство, но к стратегическому успеху не привело даже массированное применение танков силами «Антанты». Главная причина слабой эффективности танков – отсутствие адекватной доктрины их применения.
В современной войне отсутствует необходимость пробивать эшелонированную в глубину и непрерывную по фронту оборону противника, боевые действия носят ОЧАГОВЫЙ характер.

2. Ко времени Второй мировой войны немцами была разработана грамотная концепция применения танковых войск в условиях маневренной войны. Формула блицкрига: моторизованная пехота + маневренная огневая мощь + поддержка с воздуха = оперативный успех. Принципиально в данном случае то, что танки являлись лишь одним из элементов этой триады, в которой главное место отводилось пехоте. Ни танки, ни авиация, ни авиация вместе с танками не были способны самостоятельно выполнять оперативные задачи, но это могла делать пехота, а танки были лишь средством огневого усиления пехотных подразделений. Авиация же решала задачи разведки, нарушения коммуникаций противника в ближнем тылу и непосредственной поддержки пехоты на поле боя, то есть частично решала те же задачи, что и танки.

В принципе связка мотопехота+авиация могла во многих случаях успешно решать боевые без танков, что и было неоднократно продемонстрировано. Успешно показало себя и такое экзотическое сочетание, как легкая пехота + авиация. Собственно, это и есть то, что мы называем воздушно-десантными войсками. Гуглим тему «Критская десантная операция» и впечатляемся.

Могла ли авиация в полной мере заменить танки? В 40-х годах не могла. Во-первых, до появления  и развития боевых вертолетов, как класса боевой техники, возможности авиации по взаимодействию с пехотой на поле боя были весьма ограничены. Вертолеты же выполняют роль транспортного средства  для пехоты, оказывают огневую поддержку и выполняют задачи снабжения. НВо-вторых, во время Второй мировой войны критическим фактором был погодный. Туман, снег, дождь, низкая облачность,  шквальный ветер исключал возможность применения авиации, в то же время для танковых атак такая погода была весьма подходящей, поскольку надежно прикрывала танки с воздуха и осложняла работу артиллерии противника. Танковая атака немцев в Арденнах в условиях нелетной погоды оказалась вполне эффективной, а ее крайне ограниченный эффект был вызван в первую очередь катастрофической нехваткой топлива.

Ныне же роль авиации в современной войне выросла до такой степени, что авиация самостоятельно способна решать даже стратегические задачи. Сотни югославских танков никак не смогли спасти Югославию от разгрома в 1999 г. Вообще принципиально в сегодняшних условиях то, что авиация способна уничтожать танки, а танки почти полностью бессильны против авиации. Поэтому применение сколь-нибудь крупных формирований бронетанковых сил без завоевания господства в воздухе АБСОЛЮТНО невозможно. Война в Ираке это продемонстрировала в полной мере.

3. Германская концепция блицкрига подразумевала нащупывание слабого места в обороне противника и массированную атаку танков в этой точке. Задача подавления средств противотанковой обороны противника отводилась авиации, а танки должны были остаться один на один с пехотой, которая в 40-х годах не имела адекватных средств борьбы с бронированной техникой. Далее в брешь вводилась мотопехота, усиленная танками, которая сжимала клещи вокруг узлов обороны врага и таким образом разрушала его фронт. Советская военная наука серьезно нарушила эту стройную концепцию, противопоставив танки в качестве противотанкового оружия. Парирование танковыми ударами танковых прорывов поставило германских генералов перед необходимостью полностью пересмотреть свои уставы. Танки стали делать тяжелыми из-за необходимости иметь противоснарядное бронирование и получили массивную мощную пушку, малопригодную для борьбы с пехотой, основную часть боекомплекта заняли противотанковые боеприпасы.

Тут немцы не смогли дать адекватного ответа советской идее. Тевтоны пошли по тупиковому пути наращивания мощи – наращивалась толщина брони, калибр орудия, мощь двигателя, габариты танка. В литературе много встречается упоминаний об эффективности «Тигров» в обороне против советских танков. Да, в дуэли замаскированный «Тигр» против трех атакующих Т-34 имел большое преимущество. Однако тактическое преимущество оборачивалось стратегическим проигрышем. Дело в том, что в реальности один «Тигр» имел дело не с тремя, а с пятью или семью Т-34, но построить три «Тигра» было куда сложнее, чем наштамповать десяток тридцатьчетверок. А маневренность у тяжелых немецких танков оказалась катастрофически низкой, что зачастую превращало его из танка в неподвижную и чаще всего, однразовую огневую точку, поскольку в случае потери позиции даже легко поврежденный танк, безвозвратно терялся.

Адекватным ответом стало бы насыщение вермахта специализированными истребителями танков (САУ), которые имели огневую мощь «Тигра» но слабую броню, и как следствие – меньшие габариты и массу, низкий профиль из-за отсутствия башни), высокую маневренность и, что принципиально, кратно меньшую стоимость в производстве.  Опять же, шанс отступить они имели куда больший, чем «Тигры» с их капризной ходовой частью и малой проходимостью. Но немцы с упорством клепали тяжелые и дорогие танки, которые в обороне были менее эффективны, чем САУ, если принять во внимание то, что вместо одного тяжелого танка промышленность могла дать пять противотанковых САУ.

То есть расцвет и кризис танковой концепции пришлись на Вторую мировую войну: танки все больше «отрывались» от пехоты, а их функционал все в большей мере брала на себя авиация и самоходная артиллерия.

4. Окончательно похоронили доктрину танковой войны два фактора – расцвет вертолетостроения и насыщение пехоты легким, но эффективным комулятивным противотанковым оружием. Что касается портативного противотанкового оружия, то война 1973 г. на Ближнем востоке констатировала, что отныне танки не способны справиться с пехотой даже один на один. Одноразовый гранатомет стоимостью 100 долларов превращает в груду металлолома танк, стоимостью в миллион долларов. Говорите, одного выстрела для уничтожения танка недостаточно? Ну, хорошо, пусть для уничтожения одного танка придется в среднем израсходовать 10 гранатометов и 10 гранатометчиков. Это что-то принципиально меняет?

Напомню, что без завоевания господства в воздухе применение танков становится принципиально невозможным. Может ли танк атаковать вертолет? Теоретически да, но практически нет. А вертолет ракетным залпом гарантированно уничтожает танк на дистанции в пять и более километров. Наконец, главная причина, по которой танки можно списывать в утиль, заключается в том, что они перестали быть самым маневренным оружием, как это было лет 70 назад в условиях сухопутной операции. Современная концепция применения вооруженных сил ставит во главу угла воздушно-наземную операцию, когда маневр силами осуществляется по воздуху, и парировать удар силами батальона спецназа при поддержке вертолетного полка и нескольких эскадрилий штурмовиков и бомбардировщиков силами даже танковой дивизии не представляется возможным.

Это краткое изложение идеи. Танки устарели так же, как на море устарели линкоры, которым вследствие развития ракетного оружия, совершенно не осталось места в бою, потому что сблизиться с противником на расстояние артиллерийского залпа сегодня невозможно. Последнее применение линкоров имело место в 1991 г, когда американцы вели обстрел побережья. Ну, просто раз уж есть линкор, то пусть он поработает. А если бы его не было, ту же задачу с тем же успехом решили бы с помощью авиационного бомбо-штурмового удара.

За последние 40 лет не было ни одного случая, чтобы танки хоть в какой-то войне сколь-нибудь заметную роль. Фанаты танчеков на это возражают одно: мол, армады танков не спасли Саддама Хуссейна, потому что у него были старые советские танки, а американцы перемололи иракскую армию как раз ударами танковых дивизий. Во-первых, это совершенно не так, а даже если бы это и было так, то факт состоит в следующем: собственно танки даже в бою с танками показали крайне слабый КПД. Значительно больше иракских танков уничтожили БМП «Бредли», что сами американцы не считают нужным скрывать. Парадокс в том, что по части защищенности «Бредли» оказались крайне уязвимы. Зафиксированы случаи, когда БМП выводились из строя одной единственной пулей, выпущенной из крупнокалиберного пулемета при попадании в двигатель. Но рассматривать отдельную характеристику боевой техники, даже такую важную, как защищенность, не имеет смысла. Надо оценивать комплексную ЭФФЕКТИВНОСТЬ боевого применения, так вот, у БМП эта эффективность оказалась выше, чем у «Абрамсов» даже в борьбе с танками, которые априори имеют более мощное вооружение и бронезащиту. А уж экономическую сторону вопроса даже обсуждать бессмысленно – очевидно, что танки гораздо более дороги в производстве, поглощают гораздо больше ресурсов для обеспечения и требуют более подготовленного экипажа.

Переходим непосредственно к Украине. Можно ли назвать вооруженный конфликт на Донбассе образцом современной войны? И да и нет. Да, потому что боевые действия носят очаговый характер и ведутся не на широком фронте, а почти исключительно точечно в населенных пунктах. Да, потому что регулярной армии противостоят иррегулярные формирования. Да, потому что применяются методы ведения гибридной войны, в которую вовлечены, помимо собственно «укропов» и «колорадов», соседние и не очень соседние страны, которые формально какбэ не при делах. Но при этом обе стороны применяют вооружение, которое нельзя назвать современным, а в плане тактики и оперативного искусства мы видим, пожалуй, некий ремейк Второй мировой с классическими операциями на окружение, котлами, доктриной контроля территории и концепцией выжженной земли.

Именно благодаря слабости вооружения сепаратистов украинцы в принципе смогли применить свои танки в боях. Столкнись они с регулярной армией, обладающей современным оружием, танки сыграли бы примерно ту же роль, что иракские во время «Бури в пустыне» – роль расстреливаемых на больших дистанциях мишеней. На больших дистанциях – э то значит в пунктах постоянной дислокации, местах сосредоточения и на маршах. Пример войны 08.08.08 является вполне красочной иллюстрацией. Подавляющее большинство грузинских танков были уничтожены не в боевом соприкосновении с противником, а далеко от передовой. Что касается непосредственного боевого соприкосновения, то, опять же, грузины смогли «соприкоснуться» лишь со слабым осетинским ополчением. Однако результаты «соприкосновения» имели для танкистов Саакашвили крайне печальные последствия.

Так вот, хоть внешне боевые действия на Донбассе напоминают Вторую мировую, тактически применение танков украинской стороной копирует времена появления танков. Вот что сообщает анонимный, но, как можно предположить, информированный источник:
«Танки – как самостоятельный род войск на этой войне отсутствует. В основном как средство огневой поддержки пехоты. Поэтому применение шло мелкими группами – до роты. Отсюда и уровень потерь – чрезвычайно высокий. Пехота вместо того, чтобы беречь танки и взаимодействовать с ним, толкала их впереди себя. При насыщенности ополчения средствами ПТО это заканчивалось печально». (отсюда)

Если честно, я не совсем понимаю, как пехота может беречь танки. Теоретически все просто: пехота должна подавлять огнем средства ПТО противника. Но как она сможет подавить тех же гранатометчиков? Те ведут огонь с хорошо замаскированных позиций. До того, как произведен выстрел, гранатометчика не видно. После выстрела «подавлять» его обычно смысла не имеет, потому что он покидает позицию еще до того момента, когда выпущенная граната попадет в танк. Дистанция эффективного (то есть прицельного) выстрела из старенького РПГ-7 – 200-500 м. Пехота, даже если она будет бежать вприпрыжку впереди танков, не сможет вскрыть позиции противотанкистов. Поэтому я склонен рассматривать «толкание танков впереди себя» украинской пехотой, как единственно правильную в данном случае тактику: уж если пехота не способна защитить танки, так пусть хотя бы танки защитят пехоту своей тушкой.

Сами подумайте, что произойдет, если пехота пойдет впереди или вместе с танками: сепаратисты начнут косить ее из пулеметов. Да, танки в этом случае могут подавить пулеметные огневые точки, но каким образом это спасет их от поражения кумулятивными выстрелами из противотанковых гранатометов? А защитить свои танки от ПТУР пехота в принципе не способна. ПТРК Фогот почти полувековой давности способен поражать бронетехнику на дистанции до 3 км.

Может быть, танк спасает броня, динамическая и активная защита? Практика показывает, что нифига не спасает. Украинский танк Т-64БМ «Булат», оснащенный системой ДЗ «Нож», и распеаренный как неуязвимый, оказался как раз вполне себе обычным. Первый «Булат» 1-ой танковой бригады ВСУ был потерян 13 июля при попытке деблокировать Луганский аэропорт как раз от выстрела из противотанкового гранатомета. Динамическая защита ему не помогла. Системами активной защитой украинские танки не оснащены, хотя именно на Украине разрабатывался и был доведен до опытных образцов комплекс активной защиты «Заслон». Но и это не панацея. Опыт применения израильских танков, оснащенных системой активной защиты против «Хизболлы» в Ливане продемонстрировал, что супердорогие КАЗ просто расстреливается из пулеметов, после чего танк уничтожается стандартным тандемным боеприпасом. Если танк не обладает достаточной защищенностью даже против пехотного вооружения, то он и смысла уже не имеет.

Да, при желании можно найти много примеров применения сепаратистами трофейных украинских танков. Но и они крайне редко применялись в качестве танков.  Тем более они никогда не применялись массированно, будучи распределенными между пехотными подразделениями в качестве средства усиления. Обычно танки использовались в качестве замаскированных неподвижных огневых точек или в качестве САУ. Но на мой взгляд неспециалиста в качестве САУ лучше использовать САУ, а для поражения легкобронированной техники мощь танковой пушки избыточна. Первый же выстрел демаскирует танк и превращает охотника в объект охоты. Опыт применения в Славянске трофейных «Нон» оказался вполне успешен.

Многие до сих пор не понимают, в чем разница между танком и САУ, говорят, что, дескать, САУ – тот же танк, только защищенный мощной броней. Ну, если так рассуждать, то и БМП – тот же танк, а БТР – колесный танк. Поясняю, что оружие классифицируется на виды не по калибру орудий и уровню защиты, а ПО ПРЕДНАЗНАЧЕНИЮ.  Поэтому я не говорю, что вся бронетехника в принципе потеряла смысл, смысл потеряли именно танки, потому что по предназначению они использоваться не могут. При этом я не отрицаю, что по «смежным направлениям» танки используются до сих пор вполне успешно. Однако возникает вопрос: зачем забивать гвозди плоскогубцами, если есть молоток? А если молотка нет, то, наверное, следует обзавестись именно молотком, а не вторыми плоскогубцами?

Предназначение танков – прорыв эшелонированной обороны и нарушение комуникаций противника. Равнинная Восточная Украина – идеальное место для отработки танковых «клиньев». Однако на практике все оказалось совсем не так. Во-первых, никакой эшелонированной фронтальной обороны сепаратисты выстраивать даже не собирались. То есть ПРОРЫВАТЬ НЕЧЕГО. Повстанцы контролируют населенные пункты, а на дорогах между ними выставляют блокпосты. Вот где, казалось бы, простор для танковых бригад  – охватывай города мощными концентрическими ударами, блокируй коммуникации и дави артиллерией. Собственно, летом именно так украинцы и пытались воевать – вся территория ДНР-ЛНР вплоть до российской границы была рассечена ударами БТГ, которые входили в «оборону» сепаратистов, как нож в масло. Ну и что дальше?

А дальше перед украинским командованием встал вопрос защиты собственных коммуникаций, которые пролегали по территории противника в условиях, когда противник не был разбит, потому что с ним просто не могли войти в боевое соприкосновение. Сепары относительно легко эти коммуникации перерезали и в итоге окружившие их украинцы непринужденно превратились в окруженных. Такова природа Марининского, Изваринского, Илловайского, Дебальцевского и прочих «котлов».

Почему украинское командование не использовало массированные танковые удары для деблокирования окруженных? Сами украинцы объясняют это «зрадой» генералов, сторонние наблюдатели указывают на неадекватность командования АТО. Но давайте представим, что украинцы имели и применили танки для деблокирующих ударов. И что дальше? Чем эти удары отличаются от первых рассекающих ударов, в результате которых наступавшие неизменно оказывались в котлах? Собственно, это приведет к тому, что в окружение, а потом и в руки сепаратистов попадут все украинские танки. Ведь повстанцы, даже беспрепятственно пропустив «бронированные кулаки» в «котлы», снова легко перережут трассы, по которым только и могут снабжаться окруженцы (авиация к тому времени у укров, можно сказать, кончилась).

Вся фишка в том, что без уничтожения сил инсургентов все эти «прорывы», «охваты» «блокады» и «деблокирования» не имеют особого смысла. Контроль территории, если противник не уничтожен, абсолютно бесполезен. Это не украинцы заходили в тыл к сепаратистам, это сами атакующие поварачивались спиной к врагу, идя вперед. И танки тут им никакой пользы, кроме вреда, не принесли

Почему же силы АТО не могли уничтожить сепартистов, даже имея армады танков? Так потому, что война носит ОЧАГОВЫЙ характер, а очаги сопротивления сепаратистов расположены там, где это им выгодно – в городах. Причем в ИХ городах. Чтобы уничтожить силы повстанцев – нужно штурмовать города, а в этом деле танки украм не помощники. Диванные эксперты, насмотревшись сюжетов ANNA-NEWS, почему-то уверены, что режим Асада в Сирии держится чуть ли не исключительно танкам, которые сирийцы успешно применяют в городских боях. Ну, экспертам, конечно, виднее, вот только я не в силах понять, почему, если танки рулят в уличных боях, асадовцы уже четыре года не могут выбить моджахедов из собственной столицы? Может быть, танки, все же, не годятся для этого?

Та же самая ситуация и на Донбассе: штурмовать города и разгромить сепаратистов укроармия не способна в принципе, а попытки взять под контроль мятежные территории, не разгромив крупные силы повстанцев, приводят лишь к «котлам» и позору. Киеву только и остается, что скулить о том, что сепары – террористы, не хотят выходить в чисто поле померяться силушками в честном бою, а сидят в городах, прикрываясь мирными жителями.  А когда повстанцы все же выходят в поле, чтобы поджарить гостей в очередном «котле», укро-пропаганда захлебывается от гнева: это, оказывается, 100-тысячная орда  псковских десантников снова вторглась на Украину.

Да, военные теоретики, конечно, объяснят, что украинцы воюют неправильно, а правильно воевать надо так: брать коммуникации под контроль и выставлять на них блок-посты, желательно в прямой видимости один от другого. И тогда никаких «котлов» не будет, а по контролируемым дорогам можно свободно маневрировать силами и осуществлять снабжение. Сепары  же, зажатые в городах, без подпитки извне долго не продержатся, попытаются прорваться, и тут-то их надо будет уничтожить. И танки в этом деле будут большим подспорьем.

Ну, сказать-то такое просто, а сделать – сложнее. Из блокированного Славянска Стрелков ушел практически со всем гарнизоном беспрепятственно. А более крупный населенный пункт укро-армия даже окружить не смогла. Блокпосты, которые  в теории должны были охранять коммуникации укро-войск, блокировались даже ничтожными силами. Вот рассказ участника боев под Луганском:

«…11 человек нас собралось, на БТР кинули и поехали в окружение их брать, этот блокпост. Вот так — 32-й (чертит ботинком на снегу), вот так 31-й, здесь деревушка, здесь речка. Они долбили отсюда с минометов, с «Градов» нас (тыкает ногой куда-то возле начерченной реки). Мы им сюда заехали и встали сзади, 32-й отрезали, чтобы ни питье, ни «жрачку», ни «гуманитарку» им не возили. Часов в 6 утра заняли позицию и часов в 9 уже приняли бой. Бой этот длился дней десять примерно, с перекурами небольшими. За эти 10 дней шли колонны, танки, БМПшки, БТРы. Проскочил только один танк, который самый обученный экипаж. Он наших и положил. Мы его подожгли, он уже горел, все, но вышел к своим на 32-й, оттуда на наш блокпост сразу. Ну и шел, дуло у него так стояло (показывает рукой вниз), тут наши окопы, и он с четырех метров выстрелил. Двух человек сразу.

— Сколько вы их сожгли?

— 22.

— То есть ваша группа из 10 человек уничтожила 22 танка?

— В подразделении около 30 человек, бойцов реально 20. Остальные вспомогательные, даже женщины были. Из бойцов половина артиллеристы, они с расстояния работали. На передовой 8-10 человек.

— Ладно. 10 дней вы там воевали, а потом что?

— Договорились с теми, кто там остался, 150 человек, сдаться.

— Вы вдесятером взяли в кольцо 150 украинцев?!

— Не 150, изначально там 350 было. Это по ихним данным. Плюс все эти танки, БМП, БТРы.

— У вас техника какая-то была?

— Единственный БТР-80 80-х годов. Он горел, рулевое разбито, почти не ездил. Мне его вручили — я же танкист. Мы его кое-как на позицию вывели и стреляли, пока оба пулемета не заклинили.

— Как вы вообще смогли заставить украинцев сдаться?

— Им воевать не с чего было больше, ни воды, ни пожрать, ничего. Предложили им сдаться и выйти. Трое суток шли переговоры, потом мы им разрешили выйти. А ихнее же командование, укропское, не разрешало им выйти. Когда они собирались первый раз, свои же градами и артиллерией по ним долбили. Им говорили: «Бейтесь до последнего или сами вас завалим». Ну, потом мы их все-таки ночью выпустили. Условие было, чтобы технику, которая не на ходу, они там оставили. Как раз там мы первого «Буцефала» подбили, БТР-4, совместный польско-укропский вариант. Два «трофея» взяли — «Буцефалы», их сразу в Москву отправили.

Как видим, танки оказались бесполезны не только для деблокирования крупных группировок, попавших в котлы, но даже попытки спасти мелкий блокпост обернулись позорным поражением и большими потерями. Такие вот реалии войны, в шаблоны теоретиков они не укладываются.

Война на Донбассе имеет еще одну стойкую параллель с Первой мировой войной. Если во Второй мировой войне главной ударной силой сухопутных войск были крупные бронетанковые соединения, то в 1914-1918 гг. эту роль играла артиллерия равно в обороне и наступлении. Поскольку танки де факто свою роль утеряли, артиллерия снова вернула себе статус бога войны. Вот что утверждает анонимный источник:

«Украинская артиллерия очень быстро прошла путь от слабообученных, пуляющих в белый свет как в копеечку, пушкарей до главного фактора этой войны. Фактически, артиллерия тащит на себе основную нагрузку войны, компенсируя и откровенную слабость пехоты и низкий уровень боевого управления, и ещё целую кучу проблем. Всё компенсируется тоннами снарядов и ракет, которые выпускаются по территории Донбасса».

А вот подтверждение этого тезиса с другой стороны: «Командир добровольческого батальона "Азов" Андрей Белецкий отметил, что отвод украинской артиллерии может иметь катастрофические последствия для украинской армии и фронта, а значит и для Украины. Об этом он написал на своей странице в Facebook. По его словам без артиллерии украинская армия не имеет никаких шансов против врага.

«Артиллерия сейчас является фактором устойчивости украинского фронта. При крайне низкой выучке наших частей и невысокой мотивации мобилизованных, при невысокой плотности войск на фронте - только артиллерия придает устойчивость в обороне. Без артиллерийского прикрытия мы имеем все шансы «посыпать фронт», - пояснил он».